|
|
|
|
Три года в Интернет-эфире
|
|
|
|
Это статья не совсем о футболе. На этой неделе у меня две годовщины, никак, кажется, не связанные друг с другом и даже не совсем у меня лично. Три года интернет-странице болельщиков «Спартака». И исполнилось бы 62 года Евгению Майорову.
|
|
|
|
Три года стукнуло Интернет-страничке болельщиков московского «Спартака». Кто такие болельщики? Общаясь с новым знакомым в гостиной знакомого старого, упираясь взглядом в чтеца газеты где-то в метроподземелье или просто глядя из окна всякого гражданина можно заподозрить в симпатиях к «Спартаку», «Динамо» и даже Пьяченце, при этом отмечая, что он - всё-таки индивид. И даже без всё-таки, хотя, разумеется, индивид может оказаться, и подкаблучником, и стукачом, и нюхачом, и разведчиком - то есть обнаружить в себе черты той или иной порочной либо дисциплинарной зависимости. Однако первая ассоциация при слове «болельщик» - черноватая, если зима, или пестроватая, но всё равно преимущественно тёмная масса на трибуне, где никак не становится тише, а вторая ассоциация - человек средних лет перед телевизором, вещающим голосом Владимира Перетурина или ещё кого.
Что роднит индивида, в котором можно болельщика подозревать, и массу, которая горланит на трибуне стадиона «Динамо»? Они бессловесны. С первым ты не заговоришь, потому что не о чем разговаривать, и ещё потому, что в твоей жизни он - просто прохожий, а ты - в его. С массой на трибуне ты заговоришь только если ты омоновец и только в мегафон. Наконец, с болельщиком, разложившим пузцо у себя на коленях перед телевизором или дымящим тощей, как и он сам, сигаретой под эмоциональный телебубнёж, говорить просто не хочется - раз ты присутствуешь в этом домашнем интерьере, то он твой отец, брат, сват или, что маловероятно, муж...
В Интернете же болельщики говорят. Ты читаешь гостевую книгу (та, что отметила на днях трехлетие, на мой взгляд, лучшая), читаешь - и, что самое главное, по словам можешь догадаться далеко не всегда, кто это написал: юноша ли пылкий, студент ли, добропорядочный семьянин или особый его тип, по выходным преображающийся в потенциального хулигана (по мнению отдельных встречных и некоторых милиционеров). Хочешь говорить - говори. Именно Интернет доказал со всей возможной убедительностью, со всей мыслимой наглядностью, что болельщики - люди.
Безусловно, письма приходят и в редакции, иногда они публикуются - сейчас это модно. Но это совсем не то... Это не то же самое, что читать на фоне клубных цветов то неожиданно из искры возгоревшееся пламя дискуссии, то анекдот или рассуждение о Владимире Путине, с извинением за оффтопик (надо ли объяснять, что это такое?), то развернутый прикол. В дни матчей, вернее, в часы матчей, - интернет-репортажи со сдавленным матерком. После игр - размышления и рассуждения всех возможных уровней и пошибов.
Нет, Интернет нельзя считать общественным мнением в первоначальном смысле этого слова. Это неполный срез общества; приобрести компьютер, внедриться в сеть, захотеть общаться - все это пока не общепринятая норма. Это делают люди определенного достатка, общественного круга, круга интересов. Разумеется, в основном - куда тут без исключений. Но такая выборка - говорить с теми, кто этого захотел, кто к этому готов, кому это априорно интересно, - даже любопытнее.
Официальная страница болельщиков московского «Спартака» (так, кажется, звучит её полное название), или страница Виталия Васина, или сокращенно (почему-то в безразмерном Интернете всё и всегда сокращается) ВВ - на мой непритязательный взгляд, лучшая скамейка в виртуальном парке. Конечно, далеко не все хочется читать, но почему-то без неё уже трудно жить.
Болельщицкие страницы были и будут разные, им отводится разный срок. Некоторые так и погибли, потеряв свой шарм, под гнетом разнообразных обстоятельств типа нашествия хулиганов, возобладания маргинальных точек зрения, просто изжив себя. ВВ - живёт!
Трудно объяснить, каким образом, кроме близости дат, это связалось у меня в голове с другой годовщиной. 11 февраля мы, поздравляя с днем рождения Бориса Александровича Майорова, вспомним его брата Евгения Александровича. С Евгения Майорова начинался футбол на нашем канале; его, ушедшего в декабре 1997 года, нам очень не хватает. О нём мне очень хотелось бы немного рассказать.
Мы пришли на НТВ в один день. Я был знающим себе цену молодым журналистом, прошедшим школу «Взгляда», он был Евгением Майоровым. Мы оба ехали в лифте на встречу со спортивным начальством новорожденного канала.
Может быть, сходство и параллелизм мыслей, которые порождаются двумя годовщинами, именно в этом. В узнавании. Майоров, чей хрипловатый голос с залихватским «э» в наиболее темпераментных моментах был знаком всем, настоящая спортивная легенда (хотя для людей моего поколения он был всё-таки комментатором, а не спортивной легендой) был открыт и в этой открытости неожидан. Нельзя сказать, что в жизни он оказался совсем другим человеком - просто по его профессиональной деятельности невозможно было составить себе правдоподобного портрета. Майоров оказался весёлым и остроумным человеком, но не хохмачом и не любителем розыгрышей - к его медленной, степенной манере всё это не шло. Он создавал вокруг себя массу забавных ситуаций и потом иронически поглядывал неповторимым профилем на реакцию окружающих. Пересказать нельзя; надо было видеть.
Мы, молодые, смотрели на него и дивились. Именно дивились - не могу сказать «учились» или что-то в этом роде. Помню, что на поминках по Евгению Александровичу как-то было легко и даже немного весело - но не кощунственно,а потому, что вспоминая этого живого и безвременно ушедшего человека, вспоминалось что-то приятное. «Вот ещё был случай, в Израиле, на матче сборной... Шли мы как-то по «Лужникам»... А в таких случаях он говаривал...» С момента его последнего появления на работе до смерти прошло не больше недели - даже будучи тяжело больным, Евгений Александрович продолжал работать. Не помню точно, как называлась его болезнь, но он весь как бы усыхал. Слабели ноги: сначала он начал прихрамывать, потом сильнее, потом стал ходить с палочкой, потом опираясь на костыли... В последние недели он ходил уже, пробрасывая ноги вперед махом. Но ходил. И никогда не позволял себе помогать. Не возражал и не ругался - просто мрачнел. А над болезнью только подшучивал, обзывая палочку клюкой и при случае ею жестикулируя.
Никто сегодня не работает в манере Майорова. Наверное, потому, что она точно соответствовала его и больше ничьей личности. Он был немногословен, как бы цедя простые и неброские фразы, как бы каждую из них выдавая на вес золота. Ведь никто не мог поставить под сомнение его компетентность в том, о чём он рассказывал. Ты знал. что это говорит - Майоров. Олимпийский чемпион. Майоров!
Был ли он примером профессионализма, отношения к делу, живой хрестоматией для начинающего комментатора? Наверное, и да и нет. Потому что копировать манеру бессмысленно; потому что понятие профессионализма меняется вместе со временем; потому что отношение к делу определяется собственными качествами каждого. Но зато он был примером большого и сильного человека.
Узнав его поближе, мы поняли что на телевидении он в общем-то не очень и реализовался - время было другим. Например, тяжело вспомнить Майорова в кадре - хоть он там и сиживал, но запоминающимся, индивидуальным образ не стал. Между тем манера поведения, манера говорить, юмор были достаточно своеобразными, чтобы образ этот перенести на экран. Но этого не случилось - Бог знает, почему.
Ему было бы 62 года. Он бы ещё работал. Его голоса очень не хватает в эфире.
Две годовщины, два дня рождения - выдающийся комментатор и просвещённые зрители. Великий спортсмен и болельщики.
Будем здоровы!
Ну и как вам?
litfond@gazeta.ru
|
|
|
|
|
[an error occurred while processing the directive]
|
|
